Биография святослава бэлза личная жизнь

Популярный ведущий несколько лет жил на две семьи

Популярный ведущий несколько лет жил на две семьи

Совсем скоро известный тележурналист, литературовед и музыковед Святослав БЭЛЗА отметит 70-летие. В этом году у него еще один юбилей – 40 лет работы на ТВ. За его плечами два бpaка и масса интереснейших встреч с удивительными людьми. Накануне дня рождения Святослав Игоревич рассказал «Экспресс газете» о личной жизни и о легендарных личностях, с которыми ему довелось пообщаться.

– 40 лет на телевидении – большой срок! Как оно пришло в вашу жизнь?

– В 1972 году Юрий Сенкевич пригласил меня в свою программу «Клуб путешественников». Поэтому считаю его своим крестным отцом в профессии. Я тогда только вернулся из Франции, где был с молодежной организацией. В передаче Сенкевича я сделал очерки «Париж глазами Андре Моруа», «Замки Луары глазами экспрессионистов». А познакомились мы с Юрием за столиком в Доме журналистов. Его слава и известность были невероятны! Вот вам примечательный случай. Одну передачу снимали у нас в квартире. Домашней электроэнергии, конечно, не хватило, пригнали дизель, который стоял в углу и немного коптил. Соседей это сильно возмутило, и они вызвали милицию. Звонок в дверь. Открываю: два стража порядка. С вызовом спрашивают: «Что здесь происходит?» Я зову Сенкевича, он выходит в коридор. Увидев Юрия, милиционеры изменились в лице, расплылись в улыбке и, как завороженные, извиняясь, выпалили: «Юрий Александрович, желаем успехов». А потом что есть мочи наорали на соседей: мол, люди занимаются государственным делом, а вы не можете потерпеть дизель.

– Ваш отец – известный музыковед и критик Игорь Бэлза. Повезло родиться в такой семье!

– Отец был в большом почете! Его монография о Шопене трижды выпускалась в России, несколько раз издавалась в Польше. Но на долю папы выпало много испытаний. В недобром 1948 году, в период «ждановщины», травили людей за космополитизм, формализм. Папу выгнали из консерватории и из музыкального издательства. В «Правде» появилась статья, где его заклеймили «адвокатом музыкального уpoдства». «Уродство» – это Скрябин, Прокофьев, Рахманинов, Шостакович. Но люди и тогда не теряли чувства юмора и собственного достоинства. Композитор Николай Мясковский сказал тогда моему отцу: «Вы не огорчайтесь. Вы-то «адвокат», а «уpoдства» – это мы».

Постыдная статья

– Родители перешагнули золотую свадьбу. Насколько я знаю, два ваших бpaка не оказались столь долговечными. Почему?

– Вот их пример и помешал мне. У мамы с папой была невероятная любовь! Мама на 18 лет моложе отца. Познакомились они в Киеве. В ту пору папа числился профессором местной консерватории, а мама – студентка мединститута. Она растворилась в отце, жила только им. Папа был ее единственным пациентом, она дотянула его до 90 лет! Помогала в работе, потом стала писать книги по музыке.  Мама печаталась под своей девичьей фамилией – Зоя Гулинская. У нас на троих было четыре пишущих машинки: у каждого своя плюс с латинским шрифтом. Я их храню как реликвию.

– В ваш дом приходили очень интересные люди.

– Отец познакомил меня с Анной Ахматовой незадолго до ее кончины. Папа дружил с маршалом Коневым – они стали основателями Общества советско-польской дружбы. Я унаследовал от папы пост президента. С Ге opгием Константиновичем Жуковым я тоже встречался. У него cyмacшедшая харизма! Когда входил в помещение, всегда находился в облаке своей славы, даже в штатском. В наше время я встречался с генералом Лебедем, человеком с невероятным басом. Я его однажды спросил: «Не считаете, что в вас погиб оперный певец?» В ответ Александр Иванович хохотнул: «Комaндиру тоже голос нужен!» Я многих известных людей знал. Если бы стал писать мемуары, назвал бы их «С кем я выпивал». Я пил виски с Грэмом Грином, ламбруско с Лучано Паворотти, горилку с Иваном Козловским, чай с Изабеллой Юрьевой и Ириной Архиповой, бордо с Рудольфом Нуриевым, водку с Вадимом Козиным.

– А с Козиным-то где? В Магадане? Он же после осуждения по 121-й статье, «за мужеложство и совращение малолетних», был, насколько я помню, сослан на Дальний Восток. 

– Все так. Непонятно, почему именно Козин попал под расправу. Ведь это был не единичный случай… В лагерях существовала конкуренция между начальниками, у кого больше сидит знаменитых людей. Там была своя самодеятельность. Козин находился на особом положении. Но из-за этой постыдной статьи, за которую сидел, стеснялся лишний раз показывать свой талант. Я приезжал к нему в Магадан. Вначале Вадим Алексеевич жил в однокомнатной квартире, забитой книгами, рукописями, пластинками и… котами. Там имелась одна узкая тропа к его кровати. А потом, к юбилею, Козину выделили соседнюю квартиру, более просторную. Еще подарили рояль с табличкой – «салон Вадима Козина». С ним обитала помощница, на ней висело все хозяйство. Эта дама попросила меня сделать запись в почетной книге гостей.

Когда я оказался у Вадима в следующий раз, увидел на обороте моей странички почерк Солженицына. Он навестил Козина, когда возвращался из Америки через Дальний Восток. Во время моего визита Вадим Алексеевич интересовался Изабеллой Юрьевой. Она, конечно, удивительная женщина. Любила говорить: «Я из тех старушек, которые, выходя на улицу, могут забыть валидол, но никогда не забудут губную помаду».

– Вы сказали, что были знакомы с Рудольфом Нуриевым. Гениальный танцовщик умер от СПИДа. Он не скрывал свои гомоceкcуальные наклонности.

– Я горд тем, что мне довелось с ним не раз общаться. Нуриев знал, что умирает, что у него СПИД. Он очень мужественно с этой болезнью боролся и думал, что победит. У него была огромная сила воли и любовь к жизни. Во время нашего интервью Рудольф буквально преобразился. Надел свое фирменное пончо, беретку. Он уже тогда знал, что такое пиар, реклама.

– У него могла быть та же участь, что и у Козина, если бы он остался в Союзе?

– В то время, особенно в балете, за это не сильно преследовали. Но, конечно, если бы он не уехал, такой cyмacшедшей карьеры у него бы не получилось. Рудольф любил окружать себя роскошью, коллекционировал раритеты. А после его cмepти все это куда-то пропало. И знаете, могу сказать, что я нормально отношусь к гомоceкcуалистам. Многие из них настоящие гении. Например Ван Клиберн. И я не переживаю, что за эти слова и мои знакомства меня примут за представителя ceкc-меньшинств. У меня стопроцентное алиби. Я – кавалер ордена Казановы!

Мнимая сестра

– Орден Казановы? Как вы его получили?

– Когда я был молодым журналистом, писал о великих авантюристах: о графе Калиостро и Сен-Жермене, о Казанове. Эти очерки переводили за рубежом. И когда я был в Чехии, в Духцовском замке, где Казанова провел свои последние 12 лет жизни, познакомился с члeнами общества великого любовника. Они мне и вручили орден. Что греха таить, мне нравятся красивые женщины. Я сейчас не женат. Про свою нынешнюю личную жизнь говорить не хочу. Но могу процитировать Чехова, который однажды заметил: «При виде холостого мужчины женщина начинает палить по нему, как охотники по утке». Сейчас по мне уже не так палят, как раньше, но, по счастью, я не обделен женским вниманием и лаской.

– Не хотите о настоящем, расскажите тогда, пожалуйста, о прошлом. О супругах например.

– И первая, и вторая были шатенками, педагогами по английскому языку. Причем я всегда увлекался блондинками, но для продолжения рода шатенки надежнее.

– Как познакомились с первой женой?

– Это был 1969 год. Она училась в Киевском университете, а я числился сотрудником Университета мировой литературы и возглавлял молодежную организацию в Польше, как носитель языка. А моя возлюбленная представляла украинский комсомол. Нина была моложе на пять лет, очень красива и отменно плавала. Могла выиграть даже в мужских соревнованиях. Этим меня и покорила. Все шло замечательно. Но потом я встретил Ольгу… Когда нашему сыну было два года, официально развелся с Ниной. Старшему моему наследнику, от первого бpaка, тогда уже 12 стукнуло.

– Получается, вы жили на две семьи?

– Было такое. Но не считаю себя предателем. Когда мы с Ольгой (она, кстати, дочка великого артиста Петра Глебова, который в «Тихом Доне» Григория сыграл) познакомились, я формально был женат, но уже ушел к родителям от жены, мы расстались. А с Олей так официально бpaк и не зарегистрировали. Одно время я платил 33 процента алиментов.

– Простите за нескромный вопрос. Но коли уж вы кавалер ордена Казановы… Курортные романы случались?

– Я любил Дом творчества в Пицунде. Бывало, приеду с хорошей компанией: Андрей Битов, Марк Розовский, Жень Шень…

– А это кто?

– Это моя подруга-манекенщица. Прозвище такое мы ей дали. Когда она шла по пляжу, все оборачивались, а мужики – члeны Союза писателей – втягивали животы, чтобы казаться стройнее. Замечательный период! Проблемы только с проживанием возникали. В советское время в одном номере жить можно было только супругам. Как-то прихожу я к директору дома отдыха с паспортом своей подруги. Естественно, у нас все разное: и имя, и отчество, и фамилия. Говорю: «Вот сестра приехала двоюродная». Он долго всматривался в оба документа, а потом протянул: «А-а-а, коне-е-е-чно, ну я же вижу, что сестра!» А вообще лучшее время – когда я жил с родителями. Мама – не жена, по пустякам не придирается, зато что касается приготовить, обласкать – тут ей нет равных!

Только факт

* В юности Бэлза занимался фехтованием, был чемпионом Москвы среди юношей и чемпионом МГУ.

Детские и юношеские годы5-летний Святослав с матерью Зоей Константиновной, 1947Родился 26 апреля 1942 года в Челябинске, в находившейся там в эвакуации семье Игоря Фёдоровича Бэлзы (1904—1994), советского музыковеда, критика и композитора, а также библиофила, имевшего польские корни; и Зои Константиновны Бэлзы-Дорошук (урожд. Гулинской) (1921—1999), медика по образованию, автора книг по музыке. Род Бэлза — один из древних славянских родов, базировавшихся в Польше, чей герб восходит к эпохе крестовых походов, а девиз в переводе с латыни означает: «Судьба помогает волящему» . Семья И. Ф. Бэлзы, спасаясь от немцев в период Первой мировой войны, перебралась из Варшавы в Киев, а затем в Москву.Детские годы Святослава прошли в послевоенной Москве, в посёлке писателей на углу Беговой улицы и Хорошевского шоссе, в двухэтажном домике с колоннами, похожем на помещичью усадьбу, — построенном пленными немцами. «У меня было тяжёлое детство, — иронически вспоминал Бэлза. — Когда нормальные дети гоняли в футбол во дворе, меня заставляли мыть шею и вели в Большой зал Консерватории или Большой театр… С юных лет музыкой меня перекормили» . Учился в английской спецшколе № 1 в Сокольниках. Занимался фехтованием (увлёкся, прочитав «Трёх мушкетёров» ), был чемпионом МГУ и чемпионом Москвы среди юношей.

С детства говорил на польском и французском языках. От отца Святославу передалась страсть к библиофильству, увлекался поэзией Гумилёва, Ходасевича, Ахматовой, Пастернака, собирал коллекцию автографов.

На мировоззрение будущего литературоведа повлияли книги Дюма, Бальзака, Жюля Верна, Шекспира, Марка Твена, Киплинга. Ещё в юношеские годы лично познакомился и общался с друзьями отца, многие из которых вскоре стали его собственными друзьями — Анной Ахматовой, Борисом Пастернаком, Иваном Козловским, Константином Паустовским, Дмитрием Лихачёвым, Арамом Хачатуряном, Юрием Григоровичем, Иpaклием Андрониковым, Сергеем Михалковым, Беллой Ахмадулиной, Евгением Евтушенко. Благодаря этим встречам, а также дружбе с Грэмом Грином и Лучано Паваротти, среди прочего, убедился: «Чем крупнее личность, тем меньше в ней фанаберий и заносчивости. Конечно, они ставят барьер, но если однажды допускают тебя за него, то выясняется, что это абсолютно нормальные, доброжелательные и душевно щедрые люди» .ЛитературоведениеОкончил славянское отделение филологического факультета МГУ, где учился в 1960—1965 годах, по специальности «филолог, литературовед» .

В этом качестве начал печататься в оттепельной газете «Неделя» . Первая научная публикация 18-летнего студента-филолога, о польских связях князя П. А. Вяземского, в 1960 году была в журнале «Вестник истории мировой культуры» , издававшемся под эгидой ЮНЕСКО. Музыка и связанная с ней просветительская деятельность стали второй профессией Бэлзы, несмотря на то, что никакого музыкального образования у Святослава Игоревича не было.

С 1965 года, в общей сложности 37 лет проработал научным сотрудником Института мировой литературы (ИМЛИ). Является автором предисловий ко многим произведениям классической зарубежной и русской литературы, в том числе предисловий к сочинениям М. Твена, Р. Киплинга, Д. Дефо, У. Шекспира, Г. Грина, О. Уайльда, Э. По, Данте, Сервантеса, Лема, Жоржа Сименона, Агаты Кристи, Брюсова, Вяземского, к книгам Ирины Архиповой и Муслима Магомаева.

В 1979—1989 годах по совместительству обозреватель «Литературной газеты» по зарубежной культуре, писал обзоры иностранной литературы.

В числе наиболее ценных трудов, отражающих многогранный талант Бэлзы — очерки «Брюсов и Данте» , «Брюсов и Польша» , «Данте и русская поэзия первой четверти 20-го века» , «Дон Кихот в русской поэзии» , «Грэм Грин» , «Пушкин и культурная общность славянских народов» , «Розанов и читатель» , «Словацкая литература» .Среди центральных и излюбленных тем литературоведческих трудов Бэлзы — творчество Шекспира.

В СССР Святослав Игоревич имел репутацию сильного шекспироведа, он внёс значительный вклад в систематизацию и изучение наследия своего предшественника, русского исследователя творчества Шекспира Михаила Морозова. Популярной у любителей словесности оказалась необычная книга Бэлзы «Человек читающий. Homo Legens» , представляющее собой сборник эссе выдающихся писателей и оригинальное исследование способностей современного человека к чтению, приобретающих особую значимость в современную эпоху, когда игра становится важнее реальности. Книга вышла двумя изданиями в 1983 и 1989 годах.

В 1975 году Бэлза был принят в Союз писателей СССР.Всего перу Бэлзы принадлежит более 300 литературоведческих и критических публикаций. Часть из них посвящена взаимовлиянию русской и польской, испанской, итальянской литературы. Известен также как театральный критик и эссеист. Труды Бэлзы переведены на английский, немецкий, итальянский, польский, чешский, словацкий, венгерский и другие языки.Общественная деятельностьВ 1960—1970 годах Бэлза как носитель языка возглавлял советскую молодёжную организацию в Польше, был президентом Общества делового и культурного сотрудничества с Польшей.ТелевидениеНа телевидении Бэлза дебютировал в 1972 году в программе Юрия Сенкевича «Клуб кинопутешествий» , где начал с увлекательных телесюжетов о Франции. Успех у телезрителей пришёл с сюжетами «Париж глазами Андре Моруа» , «Франция глазами импрессионистов» .

С середины 1980-х годов приобретает широкую известность как популяризатор классической музыки.

В 1987—1996 годах Бэлза — автор и ведущий телепрограммы «Музыка в эфире» (Останкино, ОРТ), выходившей в вечерний прайм-тайм. Был ведущим программы «Звёзды в Кремле» .

К джазу Бэлзу приобщили Олег Лундстрем, Юрий Саульский и Ге opгий Гаранян.

На глазах Бэлзы и под его опекой в программах фонда «Новые имена» первые шаги в большом искусстве делали Денис Мацуев и Николай Цискаридзе, с которыми музыковеда затем связали творческое сотрудничество и многолетняя дружба.

В 1992—1995 годах Бэлза — художественный руководитель студии музыкальных и развлекательных программ ГТРК «Останкино» и творческого объединения «Музыка в эфире» . Бэлза снимал телеинтервью со многими классиками, в том числе Ириной Архиповой, Изабеллой Юрьевой, Галиной Улановой, Вадимом Козиным, однако эти ценные записи исчезли из архива телевидения.

В 1997—1998 годах Святослав Бэлза вёл передачу об известных композиторах «Игра в классику» на канале «ТВ Центр» . Всего было выпущено 60 программ.

С 1997 года работал на телеканале «Культура» , где вёл авторские передачи «В вашем доме» , «Шедевры мирового музыкального театра» и программу «Романтика романса» , имевшие высокие зрительские рейтинги.

На этом телеканале Бэлза вёл телеконкурс «Большая опера» , праздничный концерт «Новый год с Владимиром Спиваковым» и «Новогодний „Вокзал мечты“ c Юрием Башметом» , рассказывал также о балете.

С 21 октября 2012 года был ведущим телевизионного конкурса «Большой балет» (вместе с Аллой Сигаловой). Бэлза называл балет самым жестоким и изысканным видом искусства, «требующим от танцора ежедневного самоистязания» .Фестивали и конкурсыВ 1993 и 1998 годах был председателем жюри фестиваля «Киношок» .

На протяжении многих лет Бэлза был бессменным ведущим церемоний вручения балетной премии «Бенуа танца» и литературной премии «Москва-пенне» . Длительное время сотрудничал с пианистом Денисом Мацуевым, являясь вместе с ним соорганизатором и ведущим ряда музыкальных фестивалей. Всего вёл более чем 200 фестивалей в России и за рубежом.Среди других крупнейших музыкальных событий в России, ведущим которых был Бэлза, — Фестиваль симфонических оркестров мира, «Крещендо» , Международный телевизионный конкурс юных музыкантов «Щелкунчик» , Международный юношеский конкурс пианистов имени Ф. Шопена, абонемент «Искусство Евгения Светланова (видеоантология)» в Московском международном Доме музыки, Фестиваль Юрия Башмета в Сочи, «Звёзды на Байкале» в Иркутске, Гаврилинский фестиваль и «Кружева» в Вологде, фестивали имени Р. Нуриева в Казани и Уфе.

С 2001 года являлся постоянным ведущим ежегодного музыкального фестиваля в Пицунде «Хибла Герзмава приглашает…» . Музыковед сотрудничал с Дмитрием Хворостовским, с Фондом Елены Образцовой и вёл все концерты певицы.Свой последний музыкальный фестиваль «Очи чёрные» Бэлза вёл 1-10 мая 2014 года в Монтекатини-Терме, Италия.ПризнаниеНаивысшее признание искусствоведческая и просветительская деятельность Бэлзы получила в начале XXI века.

В 2006 году он был удостоен звания Народного артиста России.

В 2012 году ему присуждена Государственная премия РФ в области литературы и искусства.

В этом же году музыковед вошёл в состав Совета по общественному телевидению РФ и был награждён международным общественным орденом «Золотой сокол» .

В 2013 году стал одним из лауреатов Премии Правительства РФ в области культуры за создание телевизионной программы «Большой балет» .