Любовь пушкина к наталье

Прошло почти 200 лет, а история любви первого поэта России и главной красавицы высшего света до сих пор занимает умы историков, ученых, исследователей и поклонников творчества Пушкина. Существует множество легенд и толкований. О том, как развивались их отношения на самом деле, рассказывает Татьяна Рожнова, исследователь-пушкинист, члeн Союза писателей, автор книги «Жизнь после Пушкина: Наталья Николаевна и её потомки».

Ждал два года

Впервые Александр Сергеевич увидел Наталью Николаевну в декабре 1828 года на одном из московских балов. Ей было всего 16 лет, и её только начали вывозить в свет. Девушка настолько поразила поэта своей лучезарной красотой, грацией и стройностью, что он признался друзьям: «Отныне участь моя будет связана с этой молодой особой».

Не прошло и полугода, как Пушкин посватался к Гончаровой, но получил весьма неопределённый ответ матери Таши (так ласково называли её родные). Мол, слишком молода для семейной жизни, да и две старшие сестры – Екатерина и Александрина – ещё не замужем, не следует переходить им дорогу.

На самом деле же деле Наталья Ивановна надеялась найти для красавицы-дочери более выгодную партию, ведь известно, что Александр Сергеевич был небогат, а также недавно вернулся из ссылки.

Никто не смел свататься к Наталье Николаевне, зная, что ее добивается Пушкин. Фото: Public Domain

Прошло два мучительных года, прежде чем 6 апреля 1830 года поэт снова решился сделать предложение. За это время ни один из более знатных и состоятельных женихов не попросил руки Натальи Николаевны. И вовсе не потому, что не было желающих – Гончарова считалась в свете первой красавицей, однако никто не смел перейти дорогу Пушкину.

Не зря князь Пётр Андреевич Вяземский отмечал в письме к нему: «Тебе, нашему первому романтическому поэту, и следовало жениться на первой романтической красавице нынешнего поколения».

Бездушная красавица?

Пушкин женился и был счастлив в бpaке. Об этом свидетельствуют его множественные сохранившиеся письма жене и друзьям.

«Я женат – и счастлив, – писал он своему другу Петру Плетнёву. – Одно желание моё, чтоб ничего в жизни моей не изменилось, – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился».

Он мечтал жить с Натальей Николаевной уединённо, потому они уехали из Москвы и поселились на лето в Царском Селе. Но светская публика специально приезжала даже туда, чтобы только посмотреть, как поэт прогуливается под руку со своей молодой женой.

Слава о красоте юной Пушкиной распространилась мгновенно. Однако помимо восторженных отзывов звучали и завистливые. Долгое время о супруге Александра Сергеевича говорили как о пустой, холодной, бездушной красавице. Похожего мнения придерживались и некоторые исследователи даже много позже её cмepти! И только открытия последнего времени позволяют нам сказать, что на самом деле Наталья Николаевна была очень скромна, набожна, умна и начитанна, и беззаветно любила своего мужа.

Старший брат Натальи Николаевны Дмитрий, летом 1831 года навестивший семейство Пушкиных, так писал своему деду: «Меж ими царствует большая дружба и согласие; Таша обожает своего мужа, который также её любит; дай бог, чтобы их блаженство и впредь не нарушалось».

Да и странно предположить, чтобы тонкий, проницательный Пушкин, которого император назвал «умнейшим человеком в России», смог полюбить пустышку.

Пушкин считал свою жену ангелом. Фото: Public Domain

Академик В. П. Безобразов, которому спустя много лет после гибели поэта попал в руки девический альбом Натальи Николаевны, писал: «Я читал… стихи Пушкина к своей невесте и её ответ, также в стихах. По содержанию, весь этот разговор в альбоме имеет хаpaктер взаимного объяснения в любви». Так нам стало известно, что юная Наташа Гончарова тоже писала стихи! К сожалению, альбом этот до нашего времени не сохранился.

Кроме того, супруга поэта, по его же словам, «в шахматы играла изрядно» – в эту интеллектуальную игру, требующую развитой логики и математического мышления.

«Благодарю, душа моя, за то, что в шахматы учишься. Это непременно нужно во всяком благоустроенном семействе», – писал ей Пушкин.

Сестра стала ширмой

Летом 1834 года Наталья Николаевна, желая устроить личную жизнь своих старших сестёр, решает перевезти их из Полотняного Завода в Санкт-Петербург и поселить у себя. Пушкин отнёсся к этому неодобрительно.

«Эй, женка! смотри… Моё мнение: семья должна быть одна под одной кровлей: муж, жена, дети, покамест малы; родители, когда уже престарелы; а то хлопот не наберёшься, и семейственного спокойствия не будет», – предостерегал он. Как в воду глядел!

После переезда сестёр старшую из них, Екатерину, пожаловали во фрейлины императрицы, охранным полком которой являлся Кавалергардский полк, где служил будущий убийца Пушкина Дантес. 25-летняя засидевшаяся в дeвках Екатерина Гончарова познакомилась со статным гoлyбоглазым корнетом, которого на свою беду безоглядно полюбила.

22-летний француз Дантес был действительно хорош собой, однако в свете говорили и о необыкновенной беспринципности молодого офицера.

Князь С. В. Трубецкой отмечал: «Постоянный успех в дамском обществе избаловал его: он относился к дамам… смелее, развязнее, требовательнее, если хотите, нахальнее, наглее, чем даже принято в нашем обществе».

Однако француз вдруг не на шутку увлёкся самой красивой женщиной света – супругой поэта Пушкина. И, понимая, что Екатерина к нему неравнодушна, использует её, как ширму, оказывая и ей знаки внимания. Но только ради того, чтобы добиться благосклонности её младшей сестры. Княгиня Вяземская вспоминала: «Екатерина Гончарова, влюбившись в Дантеса, специально устраивала свидания Натальи Николаевны с ним, чтобы только повидать предмет своей тайной страсти».

Александрина Гончарова много лет спустя писала своей племяннице: «Молодой Геккерн принялся тогда притворно ухаживать за вашей тёткой Катериной; он хотел сделать из неё ширму, за которой он достиг бы своих целей. Он ухаживал за обеими сёстрами сразу. Но то, что для него было игрою, превратилось у вашей тётки в серьёзное чувство».

Злая молва не заставила себя ждать. В 1836 году в высшем свете с упоённым злорадством начали обсуждать якобы любовную связь Пушкиной и Дантеса.

Долгое время считалось, что Наталья Николаевна изменила своему мужу с французом, пока спустя почти 160 лет после cмepти поэта не были опубликованы письма Дантеса, которые хранились в его архиве. По сути, он сам оправдал честное имя Гончаровой, подчёркивая, что так и не смог добиться её благосклонности.

Какой трагедией закончились его навязчивые ухаживания, все знают.

7,5 лет траура

После дуэли Александр Сергеевич прожил мучительные 46 часов. Он умирал в квартире на набережной реки Мойки, которую снимал в доме княгини Волконской. Лучшие врачи Петербурга, несмотря на все старания, так и не смогли спасти его жизнь. 29 января (10 февраля по новому стилю) 1837 года в 14 часов 45 минут Россия осиротела. Она лишилась одного из лучших своих сынов – поэта Александра Сергеевича Пушкина, прожившего всего 37 лет, 8 месяцев и 3 дня.

Наталья Николаевна очень тяжело переживала cмepть мужа. По состоянию здоровья она не смогла присутствовать ни на отпевании, ни на погребении супруга. Про неё говорили «ни дать ни взять, сама покойница», и всерьёз опасались за душевное здоровье. Умирая, поэт завещал ей: «Постарайся, чтоб забыли про тебя… Ступай в деревню, носи по мне траур два года, и потом выходи замуж, но за человека порядочного».

Так Наталья Николаевна и поступила – она уехала с четырьмя детьми в Полотняный Завод. Траур по любимому мужу затянулся на долгие годы. Лишь спустя семь с половиной лет Пушкина-Гончарова вышла замуж за генерала Петра Петровича Ланского.

Познакомились они случайно, на очередном балу.

Юной Наташе было всего 16, но она с первого взгляда покорила прославленного поэта красотой и изяществом.

Мать дeвyшки не спешила выдавать дочь замуж, хотя иные источники гласят, что женщине просто не нравились политические высказывания поэта, ведь Пушкин был анархистом, а Гончарова старшая почитала монархию.

Гончарова старшая – мама Натальи

Тем не менее, недовольство потенциальной тещи не остановило Пушкина, и некогда гулена твердо решил заполучить благородную красавицу, а сделать это можно было одним способом – бpaком.

Пушкин отправил письмо императору с просьбой дать разрешение законную роспись, на что тот ответил положительно.

Перед этим Александр Сергеевич метался из Петербурга в Москву, из Москвы в провинции, пытаясь забить поселившуюся в сердце тоску.

Мать Гончаровой однозначного согласия не давала, но вскоре ей пришлось уступить, когда дочь смогла, наконец, настоять на своем.

По словам друзей семьи Наталья и сама была увлечена Пушкиным да так, что не представить себя возле кого другого просто не могла.

Получив радостное известие, Пушкин возвратился обратно.

Помолвка состоялась, а вот свадьбу пришлось отложить: внезапно умирает дядя Пушкина, из-за чего поэт едет в Болдино решать вопрос с имением.

После долгожданной свадьбы поэт делится впечатлениями:

Я женат – и счастлив; одно желание моё, чтоб ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился.Дальше молодожены переезжают в Петербург, Наталья рожает детей.

Пушкин и Гончарова по приезду в Петербург

С появлением внучат теща Пушкина становится мягче и дружелюбнее, видимо, осознав, наконец, привязанность и любовь мужчины к своей дочери.

Тем не менее, Наталью продолжали приглашать на балы, именуя кoкeткой. Женщина мило улыбалась мужчинам, ненароком заставляя мужа кипеть от ревности.

К тому же Пушкин стеснялся своего роста, ведь супруга была выше аж на 10 сантиметров.

Пушкин и Гончарова на балу

Спустя мгновение Наталья знакомится с неким Дантесом, оказывающем госпоже Пушкиной внимание.

Александр в ярости вызывает француза на дуэль, но тот наскоро женится на родной сестре Наташе, избегая, таким образом, столкновения.

Вообще при дворе не все женщины лестно высказывались о лучезарной Наташе.

Дамы шептались, считая, что Наталья погубит кучерявого супруга своими выходками.

Пушкин и без того был вспыльчив, а Гончарова лишь подливала масло в огонь.

Другие откровенно называли ее Ольгой из “Евгений Онегин”, посмеиваясь над иронией судьбы поэта.

Недаром ввиду легкомыслия Наталья плясала на очередном банкете, после чего у нее случился выкидыш.

Ходили слухи, что Пушкин и после бpaка не до конца остепенился и был замечен в компании дeвиц, но вот любил по-настоящему одну лишь Наташу.

В последние годы своей жизни Пушкин попросил не скрывать свое самочувствие от жены, медленно подготавливая ее к безысходному.

Наталья утверждала, что с кончиной любимого мужа она лишилась части своей души.

Женщина плакала, почти ничего не ела, носила траур, не желая куда-либо выезжать.

Всякие балы и мероприятия боле ничего не значали: Наталья закрылась от земных благ, до конца дней помня лишь свою любовь.

Памятник Пушкина и Гончаровой на Арбате

Острота о том, что Пушкин “очарован и огончарован” принадлежит его младшему брату Льву Сергеевичу. На тридцатом году жизни Александр Сергеевич созрел для супружеской жизни. Многие знают жену поэта — “чистейшей прелести чистейший образец”, но мало кто может вкратце поведать историю любви великого “сочинителя” Пушкина и Натальи Гончаровой.

Пушкин приехал в Москву 6 декабря 1828 года. Остановился поэт в гостинице “Север” в Глинищевском переулке. В танцклассе Иогеля, описанном у Толстого в “Войне и мире”, он познакомился с 16-летней красавицей Натальей Гончаровой. У дeвyшки — исполненные внутреннего достоинства манеры, большая, но не вполне благополучная семья.

Отец, Николай Афанасьевич Гончаров, не только прекрасно владел несколькими иностранными языками, но и — в отличие от других члeнов семьи — русским. Сочинял стихи и играл на музыкальных инструментах. Но последние 15 лет пребывал в клиническом безумии и в жизни детей никакой роли не играл. Мать, Наталья Ивановна, урожденная Загряжская — женщина властная и взбалмошная. Вполне в духе времени, она при посторонних награждала пощечинами своих взрослых дочерей.

В середине апреля 1829 года Пушкин встречает в Благородном собрании Наталью Гончарову и беседует с ней. После чего обращается к бывшему врагу, ставшему приятелем, Федору Толстому, с просьбой содействовать его сватовству. С этой целью тот (пушкиноведы считают его в какой-то степени прототипом Зарецкого в “Онегине”) явился с визитом к Наталье Ивановне, которая дает уклончивый ответ.

Размолвки с Гончаровой-матерью будут происходить с регулярностью, они происходили из-за денег или самодурства Натальи Ивановны. Три года Пушкин будет добиваться руки Таши Гончаровой. А пока Пушкин пишет Наталье Ивановне Гончаровой письмо и в первых числах мая уезжает в путешествие по Кавказу.

Читайте также: Поздняя любовь Натальи Гончаровой

20 сентября поэт возвратился в Москву и тотчас же поспешил к Гончаровым. Наталья Ивановна приняла его очень прохладно, а Наталья Николаевна не посмела выйти без разрешения маменьки. У поэта, как он сам признавался, “не хватило мужества объясниться”. Пока женитьба откладывалась, Александр Сергеевич успел пофлиpтовать со своей старой знакомой, “потолстевшей” Netty – Анной Ивановной Вульф, посетив имение Осиповых в Тверской губернии. На новый год съездил в столицу, где после долгого перерыва встретился с Каролиной Собаньской. О ночном приключении Пушкина в алькове замужней графини Долли Фикельмон подробно описано у Нащокина.

Знакомый офицер Иван Лужин рассказал Пушкину, что беседовал в Москве с матерью и дочерью Гончаровыми и услышал от них “благосклонный” ответ о матримониальных планах “сочинителя” — так в семье Гончаровых величали Пушкина. 5 апреля 1830 г. Пушкин написал Наталье Ивановне большое письмо по-французски, в котором откровенно признается в своих anxiétés – “опасениях”, касательно возможного бpaка с ее дочерью. И на следующий день, в Пасхальное воскресенье, поехал в одноэтажный деревянный дом на Большую Никитскую свататься.

По дороге Пушкин заехал к Павлу Нащокину в Николопесковский переулок, чтобы одолжить у близкого друга фpaк. Предложение Пушкина приняли, отложив официальную помолвку до ответа от Бенкендорфа, к которому Пушкин написал по настоянию Гончаровой. Поскольку дело выгорело — “нащокинский фpaк” станет своего рода талисманом. А Павел Воинович станет крестным отцом пушкинского первенца — Александра.

Из письма поэта шефу жандармов Бенкендорфу от 16 апреля 1830 года: “Я женюсь на м-ль Гончаровой… Я получил ее согласие и согласие ее матери; два возражения были мне высказаны при этом: мое имущественное положение и мое положение относительно правительства”. Прося своей политической реабилитации, поэт, тем не менее, не желает становиться чиновником.

Ответ Бенкендорфа вполне удовлетворил Наталью Ивановну и шестого мая состоялась помолвка ее дочери с Пушкиным. Родители жениха пребывали в полном восторге, пыл которых несколько охлаждали материальные расчеты. Они прекрасно знали, их сын берет в жены бесприданницу. Сергeй Львович, на правах отца, передал сыну “в вечное и потомственное владение” двести душ в сельце Кистенёве Нижегородской губернии.

Дед невесты Афанасий Николаевич Гончаров, промотавший наследство Гончаровых, посулил молодым триста душ и бронзовую статую Екатерины II, которую можно продать на переплавку. Император Николай I даст на это разрешение. Медная баба так и простояла на одной из петербургских квартир Пушкиных, а потом без участия поэта была установлена на площади в Екатеринославле.

Вот тогда то братец Лёва и сострил про “очарованного и огончарованного” Сашу. Шутку подхватили. Друзья поздравляли. Одни искренне, другие — лукаво. Вяземский тоже выразился афористично, написав “первому романтическому поэту”, что ему “следовало жениться на первой романтической красавице нашего поколения”.

В конце июля Пушкин пишет невесте из Петербурга: “Прекрасные дамы просят меня показать Ваш портрет и не могут простить мне, что его у меня нет. Я утешаюсь тем, что часами простаиваю перед белокурой мадонной, похожей на Вас как две капли воды; я бы купил ее, если бы она не стоила 40 000 рублей”. Речь шла о старинной копии с “Бриджуотерской мадонны” Рафаэля, выставленной на продажу в витрине книжной лавки на Невском проспекте. К тому времени написанное стихотворение “Картина (Сонет)” потом будет названо “Мадона”. Именно так с одной согласной “н”.

День свадьбы отдаляет траур по скончавшемуся в Москве дяде Василию Львовичу. Племянник оплатил его похороны. Тут как некстати Наталья Ивановна устраивает будущему зятю выволочку или, как он выразился по-французски, la scène la plus ridicule – “нелепую сцену”. В письме Вяземской поэт выражает сомнение, состоится ли теперь его женитьба и в конце приписывает свой адрес в селе Болдино.

“Болдинская осень”, прежде всего, творческий фонтан, но и прощание Пушкина со своими прежними пассиями. Не совсем так, как в легкомысленном французском водевиле: “Иветта, Лизетта, Жоржетта”. 4 октября дана “домовая отпускная” Ольге Калашниковой. Pravda.Ru уже писала о любви поэта к этой крепостной крестьянке.

Читайте также: Пушкин и белены объевшаяся баба

На другой день окончательное расставание с EW (монограмма Елизаветы Воронцовой), чей “образ” поэт дерзнул “мысленно ласкать”. Роман с ней длился без малого семь лет. В конце ноября состоялось прощание с умершей за пять лет до того Амалией Ризнич. “Твоя краса, твои страданья исчезли в урне гробовой — а с ними поцелуй свиданья”.

Новый 1831 год Пушкин встретил “с цыганами и с Танюшей, настоящей Татьяной-пьяной” — с солисткой знаменитого хора Ильи Соколова. 17 февраля собрал друзей на мальчишник, или, как тогда говорили, холостой обед. В дом на Арбате пришли самые близкие: Нащокин, Вяземский, Баратынский, Языков, Денис Давыдов, Иван Киреевский. По-нынешнему говоря, тамада был брат Лев.

А день… какой был день тогда? Ах да — среда!… В среду 18-го февраля Пушкин снова выслушал упреки тещи и на что-то раскошелился. Венчание происходило в церкви Большого Вознесения, в приходе которой жили Гончаровы. Когда жених и невеста проходили вокруг аналоя, то задели его и крест упал. При обмене кольцами, одно из них звякнуло об пол. Для суеверного поэта — это дурные знаки.

“Я женат — и счастлив” — такова констатация самого Пушкина. Наблюдательная Долли Фикельмон высказывает иное мнение: “Жена его прекрасное создание; но это меланхолическое и тихое выражение лица похоже на предчувствие несчастия. Физиономии мужа и жены не предсказывают ни спокойствия, ни тихой радости в будущем…” И оба оказались правы.